Наиболее популярным танцем на эстраде с дореволюционных времен была чечетка. Сначала в исполнении  негритянских танцоров, которые производили ошеломляющее впечатление. Темнота их кожи казалась еще более черной от сверкающей белизны высоких крахмальных воротничков, манжет и улыбок. Удлиненные, непривычно гибкие фигуры поражали своей послушностью ритмам оркестра, в котором солировал барабан. Его дробь  прочно подчиняла себе, увлекая за собой бесповоротно и безоглядно в густые, насыщенные ритмы пляски.

Чечетка приобрела широчайшее распространение на мировой эстраде, в какой-то мере нивелировав национальные особенности танцев многих народов, и была воспринята также русскими и цыганскими плясунами. Постепенно на русской эстраде появился некий гибкий жанр танцоров — чечеточников. Но танцы, которые они исполняли, назывались по-разному, в зависимости от того, на какую музыку ставился номер и какие костюмы надевал актер.

Особенно четко прослеживается слияние чечетки с русскими и украинскими танцами в творчестве Николая Александрова. Он прошел выучку в дореволюционной танцевальной труппе Борри, которая состояла из четырех танцоров — пируэтистов, выступавших в казачьих костюмах и с пиками. Но Александров превзошел своих учителей виртуозностью исполнения. Он крутил пятнадцать пируэтов так, что не было видно ни рук, ни лица – он вертелся как вихрь, как смерч!

Влияние чечетки сказалось и на цыганском танце. Первым из цыганских танцоров освоил чечетку Николай Чубаров, который прибавил к ней ритмический аккомпанемент хлопушек. Он ударял себя ладонями по груди, голенищам и подошвам сапог, тем самым придавая пляске больше динамики и взрывчатого темперамента. После Чубарова уже все стали танцевать таким образом. В том числе виртуозный танцор Иван Хрусталев, ставший позже актером, балетмейстером и драматургом театра «Ромэн».

Среди исполнителей чечетки выделялся М.Баскаков, у которого был интересный номер – своеобразная карикатура на английского буржуа.

Василий Иванович Скопин, происходивший из бедных крестьян, буквально с детских лет начал карьеру танцора. Сначала в балаганах, затем в шантанах, а в последствие, в лучших русских и заграничных театрах варьете и мюзик-холлах Скопин блистал как чечеточник и танцор. Его партнершей была Станислава Деляр. В их чечеточно — акробатических номерах, пронизанных «напряженной страстностью», трюки  подсказывались самой насыщенной действенностью танца.

В таком же чечеточно — акробатическом плане выступали Ню и Ферри – Анна Скопина и Федор Богородский.  Оба небольшого роста, крепко сбитые, спортивные, они удачно нашли для себя стиль ковбойских костюмов, соответствующих смелости выполняемых трюков.

Известностью пользовались квартет чечеточников «Фоли», в который входили А.Арнольд, Н.Винниченко, Л.Артамонов и А.Триллинг. Арнольд был постановщиком, а Триллинг – отличный пианист – создавал для них музыкальный аккомпанемент. Он сам «входил» в номер как исполнитель только после завершения постановки. Арнольд придумал покрывать сцену кусочками толя, что создавало при исполнении чечетки дополнительный шуршащий звук. Подобные приспособления не были характерны для русских чечеточников. Наоборот, в России танцоры сразу же отказались от специальной обуви, в которой выступали заграничные гастролеры: туфли имели двойную подошву, благодаря чему производился специфически сухой треск. Русские танцоры, как правило, полагались на свою музыкальность и технику.

Из перечисленных номеров видно, что чечетка исполнялась на эстраде солистами, дуэтами и квартетами танцоров, сочетаясь с народным и салонным танцем, с акробатикой и даже… с классическим танцем. Например, Богородский исполнял чечеточный дуэт с другой партнершей, «очень техничной балериной Зинаидой Кароссо. Кароссо танцевала в черной пачке с серебром», а Богородский надевал на себя «настоящую матросскую форму, с тельняшкой, форменкой и фланелевкой» . Оформление номера — по меньшей мере странное, между тем оно было характерно для жанра чечетки того времени.